ModernRel.Ru

Это, конечно, очевидная чепуха, и мы только потому об этом говорим, что люди старые, которые еще не успели этого продумать, говорят об этом как о чем–то разумном. Но когда люди умные, ученые начинают повторять те же самые россказни только иными, более учеными словами, то мы говорим, что это слабоумие, мешающее им понять истину, ибо из их противоречий выпутаться нельзя. Можно выпутаться только, признав бога не всеблагим, не всеведущим, не всемогущим.

Но мне кажется, что такого бога верующему человеку не нужно. Если мы скажем, что бог есть, но мир существует сам по себе, то мы разрушим единственное очарование, которое есть за богом. И человек очень могуч, и человек многое знает и в сердце своем носит добро. Лучше надеяться, что человек опытом своим и умом уничтожит то неприятное, тот хаос, который существует в природе. Допускать же существование бога, который не всемогущ, не всеобъемлющ, — это нежелательно ни с какой стороны. Всемогущий бог, по крайней мере, желателен со стороны сердца. Но если в мире есть страдание, а оно есть, если в мире есть грех, а он есть, то в таком случае бог не может быть всеблагим, вездесущим, всезнающим.

Правда, есть еще одно объяснение: бог дал человеку свободную волю. От этой–то свободной воли вся беда и произошла. Это жалкий прием! Хорошо, бог дал ему свободную волю. Знал ли бог, что из этой свободной воли произойдет зло? Знал, ибо он всеведущ. Итак, он сознательно дал свободную волю, зная, что она целую массу людей погубит. Что значит свободная воля? Это значит, что человек свободно проявляет свое «я», свой характер… и я всегда могу сказать богу: «Если моя свободная воля повела меня в дурную сторону, а свободная воля какого–нибудь другого человека повела его в хорошую сторону, то я спрашиваю себя: почему ты мне не дал такой воли, как ему? Почему в меня вложена такая воля, которая влечет в дурную сторону?» Если все происходит от бога, если нет другого источника бытия, то каждый грех совершает бог, каждое преступление имеет свой корень в нем, и он никого карать не имеет права. Если бы он действительно существовал и сидел на каких угодно престолах и был окружен сонмом каких угодно ангелов и гремел громами, то современный человек все равно должен был бы ему сказать: «Ты тиран, и признавать тебя я все равно не могу, так как я не раб, а свободный человек!»

Если бы такой человек сидел в раю, то он там должен был бы устроить революцию такую же, как на земле, так как в аду сидят грешники, которые попали в ад не по своей вине, а по вине бога, не сумевшего создать такой мир, в котором не было бы греха.

Поэтому все традиционное представление о божестве совершенно не выдерживает критики, оно неприемлемо для свободного, гордого человека, который привык рассуждать своими мыслями, своим разумом, который не позволит себя морочить и сердце которого полно искренней любви.

Если мы, люди коммунистической совести, не кричим криком по поводу каждого страдания, то это потому, что кричать глупо, мы сами во многом виноваты, а если бы бог был, мы должны были бы быть самыми страстными богоборцами, ибо бог имел все возможности сделать нас хорошими, а он сделал нас грешными, жалкими, ограниченными. Достоевский говорил: бога я готов принять, но мира не приемлю. Но так как мир есть действительность, то незачем омрачать свою мысль, незачем искушать свое сердце представлением о скверном правителе. Крестьяне прежде говаривали: «Сам–то царь хорош, только до него далеко, а до бога высоко». И как в царстве какого–нибудь богдыхана творилось много неправды и как какой–нибудь крестьянин считал, что царь все знает, да к нему далеко, и старался подать челобитную какому–нибудь вельможе, так, совершенно так же верующий человек, как мы его наблюдаем в церквах, начинает молиться какому–нибудь святому для того, чтобы богоматерь или другие замолвили словечко богу.

Полная аналогия всему тому, что мы видим в отношении земной жизни! Как какой–нибудь безграмотный крестьянин хочет подать челобитную и идет к адвокату, потому что он не знает, как говорить с чиновником, так крестьянин, когда случится засуха, идет к священнику и говорит: «Похлопочи там где–нибудь в небесном департаменте погод, для тебя лучше сделают».