ModernRel.Ru

Каиафа понимает, что его обвели вокруг пальца. Он мчится к Пилату: как же так? Деньги взял, а преступник жив! Пилат пожимает плечами, делает круглые глаза: ничего не знаю, но моим данным преступник мертв, я и сам удивился, что гак быстро… Даже, понимаешь, не успели вены перерезать. Впрочем, дорогой Каиафа, если не верите, сами поставьте стражу у склепа. («Имеете стражу — идите и охраняйте, как шаете» — Матф., 27:65.)

Пилат явно издевается: какая стража! ведь суббота, правоверные сидят по домам и ничего делать не имеют права! Левиты по этому поводу с тем же Христом сколько спорили! «Нарушение субботы» — один из пунктов обвинений, предъявленных Христу… Тогда Каиафа решается: просит Пилата поставить у склепа римскую охрану. Это уже шаг отчаяния.

А Пилату только того и надо. Стража выставлена. А тело пропадает. На вопрос левитов «Где тело?» легионеры, цинично усмехаясь, говорят, что не знают: уснули-де и ничего не видели. Может, унесли. А может, сам ушел…

Вы верите, что римский солдат уснул на посту? Вы верите, что римский легионер, уснувший на посту, так легко в этом признается? Я не верю. За сон на посту вообще-то смертная казнь положена. Но Пилат на этот раз удивительно милостив к соням…

И все-таки, где же Христос?

Бей жидов, спасай Рим!

Скорее всего, Иисус во дворце у Ирода. Или в резиденции самого Пилата. Агенты Синедриона могли проникнуть всюду, могли перерыть весь Иерусалим с подвалов до крыш, посетить Галилею, Назарет… Только три места были им недоступны — дворец Ирода и резиденции Пилата в Иерусалиме и Кесарии.

Во дворце Ирода Иисус прожил почти год. Странный это был год в жизни Христа — в его распоряжении великолепный дворец, общение с умным, веротерпимым Иродом, возможность общаться с друзьями (Капернаум, где находятся апостолы, всего в десяти километрах). И вместе с тем — полная организационная и творческая бездеятельность.

Впрочем, прежде чем поселиться на положении добровольного арестанта у Ирода, Христос некоторое время, похоже, пользовался свободой передвижения. Он встречался с апостолами, говорил с ними. Зная, что его ищут, он, возможно, перемещался «в неузнаваемом виде». Во всяком случае, Евангелия донесли до нас свидетельства того, что даже те, кто давно знал Иисуса, сразу его не узнавали. В доказательство ему даже приходилось показывать раны от копья («Вложи, Фома, персты в раны мои»).

Дело в том, что Пилат еще не определился, что же ему делать с Христом. Он не знает, когда ему выступать со своим легионом на поддержку Сеяна: со сроками заговора пока полная неясность. И вообще в метрополии творится что-то непонятное…

…Обычно антиеврейские настроения в Риме совпадали с обострениями финансовых кризисов. Тиберий, кстати, не очень поддавался настроениям толпы. Напротив, наиболее талантливых, молодых и зажиточных иудеев он спасал, прятал от расправ, отсылая их на службу в провинцию. Но его борьба с роскошью и экономикой проедания результатов не давала. Тогда Тиберий сменил курс, отказался от директивной экономики и начал проводить радикальные экономические реформы. Он решился на передел собственности.

Сенат издал, а Тиберий утвердил два эдикта о реструктуризации долгов. Первый эдикт гласил, что все должники обязаны немедленно вернуть заимодавцам (иудейским ростовщикам, игравшим роль банков) две трети всех долгов. Второй эдикт велел немедленно обратить две трети имущества всех ростовщиков в недвижимость. Это был не просто взаимозачет, не просто конфискация имущества знати за долги. Это была самая настоящая, продуманная реформа. Тиберий убивал сразу двух зайцев: самые задолжавшие римляне больше не смогут роскошествовать, «проедая империю», и отправятся в провинцию заниматься своими латифундиями. А иудеи, лишившись свободных средств, уже не смогут заниматься ростовщичеством, но будут вынуждены тратить средства на обслуживание своей вновь приобретенной собственности: не в характере иудеев запускать земли и проматывать состояния.