ModernRel.Ru

Арабская поэзия средних веков. С. 522, 531.

Там же. С. 525.

Арабская поэзия средних веков. С. 513, 518.

Флоренский П.А. Столп и утверждение истины. Т.I. С. 38.

Арабская поэзия средних веков. С. 524, 526. Ср. заповедь Христа: «…всякий, кто оставит домы, или братьев, или сестер, или отца, или мать, или жену, или детей, или земли, ради имени Моего, получит во сто крат и наследует жизнь вечную» (Еванг. от Матф., 19,29)

Фиш Р. Джалалиддин Руми. М., 1972. С. 157.

Трофимова М.К. Историко-философские вопросы гностицизма. М., 1979. С. 160.

Степанянц М.Т. Философские аспекты суфизма. С. 18. В Иране, как замечает автор книги, эта поэма служила учебником по суфизму.

Аль-Газали Абу Хамид. Воскрешение наук о вере. М., 1980. С. 209–210.

Арабская поэзия средних веков. С. 520–521.

Газали. Избавляющий от заблуждения // Григорян С.Н. Из истории философии Средней Азии и Ирана VII–XII вв. М., 1960. С. 247.

Степанянц М.Т. Исторические судьбы суфизма // Вопр. философии. 1980. N 6. С. 106.

Газали. Избавляющий от заблуждения. С. 103.

Фиш Р. Джалалиддин Руми. М., 1972. С. 188.

Декарт Р. Метафизические размышления // Избр. произведения. М., 1950. С. 86

Здесь важно подчеркнуть не то, что торговец овощами знал математику и обучал ей, а то, что математик торговал овощами – именно такая ситуация была весьма характерной для средневекового исламского общества. Многие ученые одновременно занимались хозяйственной деятельностью, торговлей, держали лавки на базарах, вели какое-нибудь ремесленное дело. Даже халифы и вазиры не гнушались такого рода занятиями (см.: Большаков О.Г. Средневековый арабский город // Очерки истории арабской культуры V–XV вв. М., 1982. С. 172–192.

Ибн Сина. Жизнеописание // Избранные философские произведения. С. 46–49.

В средние века многие города Халифата были крупными поселениями: несколько сот тысяч насчитывал Багдад, несколько меньше – Фустат (Каир). Многотысячными городами были Дамаск, Александрия.

Избранные произведения мыслителей стран Ближнего и Среднего Востока. М., 1961. С. 334.

Шаймухамбетова Г.Б. Арабоязычная философия средневековья и классическая традиция. С. 71.

Аль-Кинди. О первой философии // Избранные произведения мыслителей стран Ближнего и Среднего Востока. М., 1961. С. 59–60.

Аль-Кинди. О первой философии // Избранные произведения мыслителей стран Ближнего и Среднего Востока. М., 1961. С. 59–60.

Аль-Фараби. Об общности взглядов двух философов – Божественного Платона и Аристотеля // Философские трактаты. Алма-Ата, 1970. С. 88. В дальнейшем: Аль-Фараби. Об общности взглядов.

Аль-Фараби. О достижении счастья // Социально-этические трактаты. Алма-Ата, 1973. С. 337–339.

Ибн Сина. Указания и наставления. С. 331–332, 364, 367–368, 372.

Ибн Сина. Указания и наставления. С. 328.

Интересно в этом плане трактует данную проблему у Платона и Аристотеля аль-Фараби. – См.: Аль-Фараби. Об общности взглядов. С. 85–86.

Ибн Сина. Книга знания // Избранные философские произведения. С. 106.

Там же. С. 113.

Там же. С. 124.

Ибн Сина. Книга знания. С. 135.

Там же. С. 136,138.

Там же. С. 139.

Там же. С. 142.

Там же. С. 142–143.

Ибн Сина. Книга знания. С. 144.

Там же.

Там же. С. 152.

Переводчики и комментаторы издания этого труда на русском языке полагают, что под Первым Сущим аль-Фараби имел в виду Аллаха, Первопричину и Первый Двигатель (см.: Аль-Фараби. Философские трактаты. С. 419). Но, во-первых, здесь сразу же отождествляются перипатетические понятия с Аллахом, хотя для такого отождествления убедительных оснований нет, кроме того, что у Аристотеля они являются эквивалентами Бога. Однако такое заключение применительно к аль-Фараби в какой-то степени субъективно. Дело в том, что в арабском языке, в арабской орфографии нет заглавных букв и нет среднего рода, через который в философии обычно образуют категории, например: сущее, необходимое, вечное и пр. Когда переводчик совершенно определенно

передает графику слова «аль-мауджуд аль-аууаль» как «Первый Сущий», то он сразу же вносит свое субъективное видение. С таким написанием можно было бы согласиться при условии, что вся система аль-Фараби зиждется на такой трактовке «Первосущего», однако оснований для этого недостаточно, они и не приводятся. На сходное обращение с текстами аль-Фараби указывает наш исследователь А.А. Игнатенко. Он замечает, что в начале «Трактата о добродетельной общине» аль-Фараби упрекает тех, кто Первосущее делает «божеством». Слово «иляхан» употребляется в винительном падеже неопределенной формы; сходное же по написанию слово «Аллах» не может в принципе иметь такую форму – поэтому оснований для отождествления Первосущего с Аллахом нет или их немного.