ModernRel.Ru

Как о чуде рассказывают о спасении Джалалиддином Руми его города Коньи от уничтожения монголами. А чудом была накопленная годами мудрость – умение сопоставлять и если не проанализировать, то прочувствовать происходящее (включая исторические, экономические и политические события), соединив отдельные ощущения и мысли в единую идею, в убеждение, что Конью минует участь других городов. «Перевоплотившись» в монгольского предводителя, Руми проник в наиболее вероятные настроения и думы и, опираясь на свою мудрость, смог увидеть в себе, как в зеркале, будущее своих сограждан – снятие осады Коньи и уход монголов.

Конечно, ничего мистического в этом срезе сознания и знания суфизма не было. Он только более рельефно высвечивал некоторые характеристики, общие для знания той эпохи. Прежде всего это значимость повседневного житейского опыта, насыщенного массой тончайших наблюдений. Наблюдательность, этот важный компонент средневекового знания и непременную черту средневекового ученого, суфии обостряли до предела.

Второй, столь же свойственный времени, но более интенсивно и выпукло выраженный, принцип знания состоял в умении реконструировать целое по части, по признаку. Возможно, здесь сказалось пантеистическое видение суфизма, означавшее, что все есть Бог и Бог есть все.

Знай, что мир есть с начала и до конца

зеркало,

В каждом атоме – сотни сияющих солнц.

Если ты рассечешь сердце одной капли

воды,

Из него появится сотня чистых океанов.

Если ты вглядишься внимательно в

каждую песчинку,

То сможешь увидеть в ней тысячу

Адамов.

Своей сущностью комар подобен слону,

По своему строению капля дождя подобна

Нилу.

Ядро зерна равно сотне урожаев,

Мир содержится в просяном семени.

В крыле комара – океан жизни.

В зрачке глаза – небеса.

Как бы ни было мало сердце,

Оно является местонахождением

Господина обоих миров.

Шабистари. «Цветник Тайн»

В учении суннитов тоже есть сходные идеи: Бог непостижим, но его можно отчасти познать через его творения, которые суть знаки его мудрости. Однако эта идея в каламе представлена довольно вяло, поскольку мир не есть Бог – Бог находится по ту сторону внешнего мира, трансцендентен ему, он внешний творец этого мира. Наиболее ярко связь Бога с миром выражена в каламе у аль-Газали, который пытался соединить идеи калама и суфизма. Стремясь представить глазам мусульман величие Аллаха и тем самым упрочить их веру в него, он объясняет его мудрость каждым его творением, предназначенностью одного другому, пригнанностью всякой вещи к другой. Но искусно выстраивая цепь причин, возводящую к Богу как Первой причине, т.е. пытаясь рационально доказать величие Бога, он одновременно столь живо рисует божественность всего живого, существующего для того, чтобы демонстрировать могущество Аллаха, что божественная всепроникновенность монотеизма сливается с пантеизмом. «Ведь для одушевленных и разумных Аллах одарил способностью каждую частичку небес и земли силой своего могущества, о котором говорят все они, так чтобы люди могли слышать, как они освещают и восхваляют Всевышнего». И далее: «…каждая частичка небес и земли общается с одушевленными и разумными в сокровенной тайной беседе. Ей нет пределов и нет конца, так как это слова, почерпнутые из моря речи Всевышнего, которая бесконечна».

В итоге интеллектуальный союз человека с Богом можно охарактеризовать так: 1) знание Бога реализуется только через познание человеком самого себя, 2) оно возможно для человека, поскольку он подобие Бога, 3) через знание, благодаря разуму, человек становится универсумом – центром божественного присутствия.

Эта гуманистическая идея была крупной заслугой суфизма, место человека в картине мира она определяла иначе, чем Коран.

Природа у суфиев представала как ткань из символов, которые должны быть прочитаны в соответствии с их значением. Такими же знаками являются стихи Корана. Особое место занимает математика как система символов Вселенной.

Само слово «знак» может иметь несколько гносеологических смыслов. Первый, имеющий отношение к суфизму, смысл: знак как примета, веха чего-то реального – реального события, реальной вещи. Знак может быть и знаком чего-то скрывающегося за реальной вещью, знаком трансцендентного, знаком действия сферы, силы, находящейся за знакомым, привычным физическим миром, знаком наличия и действия потустороннего ему начала (Бога, Духа, Дьявола). Наконец, знак может быть и знаком состояния субъекта, изменения этого состояния. В данном случае речь идет о другого рода отношениях между субъектом и объектом. Внешний для субъекта объект здесь как бы не присутствует – не он интересует субъект. И знак здесь – не знак внешнего, вещи, а знак внутреннего состояния субъекта, знак происходящего в нем. Неважно, что вызвало изменение (т.е. что произошло в окружающем вещном мире), – важно, что изменилось что-то во мне.